Когда мне было 19 лет, я впервые влюбилась. Его звали Дима, ему было 28. Он уже пережил развод, и моя мама осуждала меня за выбор. «Почему ты выбираешь опытного мужчину, да еще и разведенного?» — спрашивала она. Я пыталась объяснить, что любить нельзя по расчету, и моя любовь к нему была искренней.

Дима намекал на сожительство, но я выросла в приличной семье, и гражданский брак казался мне чем-то недопустимым. Каждый выходной мы ходили в кино, гуляли по парку, держались за руки и смеялись, как дети. Он говорил, что, когда я рядом, вспоминает свою беззаботную юность. Я была счастлива, смотрела в его глаза и понимала, что хочу тонуть в них. Время летело, и каждая минута с ним казалась вечностью. Мы поцеловались только спустя три месяца, и в тот момент он сказал, что никогда так не любил.

Но через три с половиной месяца он исчез. Я не знала его адреса, не знала родных — он много работал, и мы редко виделись. Я терялась в мыслях: может, он попал в беду? Может, что-то случилось с сердцем? Эти вопросы мучили меня, и я задавала их себе в юности и наивности.

Сейчас мне 24. Дима до сих пор снится мне, и я вскакиваю в слезах. Мама говорит, что пора выходить замуж. Я полгода встречаюсь с мальчиком, который вернулся из армии. Ему 21, он сделал мне предложение. Он добрый и ласковый, уважает меня, но я его не люблю. Разве это главное в браке? Любовь со временем проходит, а уважение останется. Я уверена, что он будет хорошим мужем и отцом, поэтому мы подали заявление в ЗАГС на лето.

Неделю назад мне снова приснился Дима, и я не смогла заснуть. Я зашла в социальные сети и решила его найти. Удивительно, но мне это удалось. Я поставила лайк на его запись, и он был в сети в три часа ночи. Он написал: «Мы знакомы?» Я ответила: «Я та девочка, которой ты разбил сердце пять лет назад». Надеялась, что он просто заблокирует меня, но нет. Он сказал, что не должен меня видеть.

Я назначила встречу, написав: «Если ты всё ещё любишь, приезжай». Я заблокировала его, не зная, есть ли у него жена или дети — мне было всё равно. В итоге мы встретились. Дима признался, что был женат, но его жена не давала ему развод. Он не хотел причинять боль ни себе, ни мне, поэтому исчез. Он обнял меня так крепко, что я заплакала, а у него на глазах блестела слеза.

«Я всё ещё тебя люблю», — сказал он, и мы снова поцеловались. Он сообщил, что развелся год назад. Теперь я не знаю, что делать. Мне страшно.